Период идеологической и практической усталости модернизма, похоже, подошел к концу. Первый объект, построенный Гери в родном Лос Анжелесе, одобрен не только американской, но и европейской арткритикой - к полному удовлетворению города, который выступил в роли заказчика (бюджет 1, 2млрд.$). Они связывают со "стройкой века" вполне практические надежды на экономическое возрождение района, где появилось здание.
Возможно, успешное завершение Диснеевского концертного зала поможет Фрэнку преодолеть "синдром космонавта": после Музея Гугенхайма все ждали от него очередного архитектурного взрыва, так что в многочисленных интервью мэтр не уставал подчеркивать: "Я просто архитектор". Строго говоря, Гери нынче модно называть не модернистом, а неоэкспрессионистом: количество стилистических определений в XXI веке практически сравнялось с числом именитых архитекторов. Впрочем, в этом определении что-то есть - здание наделено подчеркнутой выразительностью, за которой, по мнению многих кроются стихии: бурное море или пламя пожара. Тем не менее настойчиво декларируемое Гери стремление "контролировать хаос" заставляет вспомнить репертуар модернистов.
Еще один признак реинкарнации модернизма - реконструкция 19-этажного здания Price Tower, построенного по проекту Райта в 50 гг. Обновленные интерьеры позволят использовать знаменитую башню в практических целях. А архитектурная компания Wendy Evans Joseph Architecture благодаря этому проекту отхватила премию, которую Business Week ежегодно вручает архитектурным сооружениям, соответствующим девизу: "хороший проект -хороший бизнес". Необходимо отметить, что слово бизнес трактуется весьма широко -например, наряду с райтовской башней награды удостоился родильный дом в Японии.